кровь пьют руками
Утба Абу-Язан, отставной есаул султана Харзийского, любил женщи, и те отвечали ему взаимностью. Приятели-Вороноголовые, тоже бабники, каких мало, иногда перемигивались, слушая рассказ веселого хурга о его новом увлечении, но языкам волю не давали. Секира Утбы была им хорошо известна, и бешеный норов - тоже: кому охота из-за лишнего словца... Короче, друзьям помалкивали. Отхватил красотку, говоришь? Чудненько. На все согласна, говоришь? Мы за тебя рады. А то, что красотка носата, сутула и в годах уже, - о том молчок.
О вкусах не спорят.
Тем паче, что водились за Утбой и подлинные красотки, и просто хорошенькие...всякие водились.
Если бы веселый хург был поэтом, он нашел бы нужные слова. Судьба подарила Утбе замечательное качество: он смотрел в на женщин открытым взглядом, не замечая внешней оболочки и видя тайную суть, сердцевину, сокровища, скрытые от неумелого глаза, как запоры скрывают от воришки-простофили золотую казну. С иной старухой он мог сидеть часами, ведя бесконечные разговоры о прошлых днях, и выходил из покоев окрыленный, долго вспоминая тихие беседы. И точно так же он мог буйствовать на ложе с мастерицей постельных утех, доводя ее до изнеможения, давным-давно забытого и оттого вдвойне желанного; после мастерица погружалась в дрему, а хург уходил. Окрыленный. Да и в Мазандеране его мало смущали все эти крылья, когти, хвосты... пустяки. Он не видел внешнего уродства; он смотрел дальше. Женщина есть женщина, и любая хочет одного:отогреться у мужского огня...
Но поэтом Утба не был. И не понимал удивления во взглядах приятелей. Он просто жил, как умел, даже не подозревая, что мужчине вроде было положену от роду-века брать, а не отдавать. Утба отдавал. И в любви, и в гульбе, доведя было имущество предков до полного разорения; и в бою.
Стихия схватки захлестывала его целиком, без остатка, и когда после шутейных свалок на майдане Утбу урезонивали:дескать, что ж ты делаешь, безумец, убить кого вздумал или попросту сдурел?!- Утба не обижался. И на него не обижались. Иногда он пытался объяснить, что в дружеских поединках щедро выплескивает все свое умение, весь свой пыл, как велит слугам ставить на дастархан все угощения, имеющиеся в доме, едва на пороге объявится дорогой гость! Жизнь и смерть в такие минуты теряли для хурга всякий смысл - была жизнь, будет смерть, и опять жизнь, а слова есть слова, и ничего они не значат! Увы, его стали отстранять от учений, без объяснения причин. И так ясно. Денег не напасешься, дурачек: платить отступной выкуп за братскую кровь, нечаянно пролитую, и по первому ли разу...
Если бы Утба был поэтом... но поэтом он не был.
Жил, как умел; и все тут.
...
Абу-т-Тайиб подожел к хургу и взял его за плечи.
-В Коране сказано Аллахом о людях:"Пусть смеются мало и плачут много". Пророк Мухаммад( да благословит его Аллах и приветствует!) изрек:"Изобилие смеха убивает душу!" Святые мудрецы учили:"Пагубных последствий смеха много. Во-первых, он заставляет человека забыть о Боге; во-вторых, он превращает живую душу в мертвое тело; в-третьих, хохот есть великий грех; и в-четвертых, от смеха в чистых членах появляется нагноение". Мужи истины утверждали:"Кто, подобно безумцам, много смеется, обретет еще больше камней отчаяния!"
Поэт перевел дух и улыбнулся в ответ на улыбку отставного есаула, веселого хурга по имени Утба Абу-Язан.
-Ая, побратим, скажу другое. Смейся, сколько тебе влезет; смейся, не боясь забыть о Боге, не боясь омертвления души, хохочи, презрев нагноение чистых членов, и веселись, пиная камни отчаянья! И еще...
О вкусах не спорят.
Тем паче, что водились за Утбой и подлинные красотки, и просто хорошенькие...всякие водились.
Если бы веселый хург был поэтом, он нашел бы нужные слова. Судьба подарила Утбе замечательное качество: он смотрел в на женщин открытым взглядом, не замечая внешней оболочки и видя тайную суть, сердцевину, сокровища, скрытые от неумелого глаза, как запоры скрывают от воришки-простофили золотую казну. С иной старухой он мог сидеть часами, ведя бесконечные разговоры о прошлых днях, и выходил из покоев окрыленный, долго вспоминая тихие беседы. И точно так же он мог буйствовать на ложе с мастерицей постельных утех, доводя ее до изнеможения, давным-давно забытого и оттого вдвойне желанного; после мастерица погружалась в дрему, а хург уходил. Окрыленный. Да и в Мазандеране его мало смущали все эти крылья, когти, хвосты... пустяки. Он не видел внешнего уродства; он смотрел дальше. Женщина есть женщина, и любая хочет одного:отогреться у мужского огня...
Но поэтом Утба не был. И не понимал удивления во взглядах приятелей. Он просто жил, как умел, даже не подозревая, что мужчине вроде было положену от роду-века брать, а не отдавать. Утба отдавал. И в любви, и в гульбе, доведя было имущество предков до полного разорения; и в бою.
Стихия схватки захлестывала его целиком, без остатка, и когда после шутейных свалок на майдане Утбу урезонивали:дескать, что ж ты делаешь, безумец, убить кого вздумал или попросту сдурел?!- Утба не обижался. И на него не обижались. Иногда он пытался объяснить, что в дружеских поединках щедро выплескивает все свое умение, весь свой пыл, как велит слугам ставить на дастархан все угощения, имеющиеся в доме, едва на пороге объявится дорогой гость! Жизнь и смерть в такие минуты теряли для хурга всякий смысл - была жизнь, будет смерть, и опять жизнь, а слова есть слова, и ничего они не значат! Увы, его стали отстранять от учений, без объяснения причин. И так ясно. Денег не напасешься, дурачек: платить отступной выкуп за братскую кровь, нечаянно пролитую, и по первому ли разу...
Если бы Утба был поэтом... но поэтом он не был.
Жил, как умел; и все тут.
...
Абу-т-Тайиб подожел к хургу и взял его за плечи.
-В Коране сказано Аллахом о людях:"Пусть смеются мало и плачут много". Пророк Мухаммад( да благословит его Аллах и приветствует!) изрек:"Изобилие смеха убивает душу!" Святые мудрецы учили:"Пагубных последствий смеха много. Во-первых, он заставляет человека забыть о Боге; во-вторых, он превращает живую душу в мертвое тело; в-третьих, хохот есть великий грех; и в-четвертых, от смеха в чистых членах появляется нагноение". Мужи истины утверждали:"Кто, подобно безумцам, много смеется, обретет еще больше камней отчаяния!"
Поэт перевел дух и улыбнулся в ответ на улыбку отставного есаула, веселого хурга по имени Утба Абу-Язан.
-Ая, побратим, скажу другое. Смейся, сколько тебе влезет; смейся, не боясь забыть о Боге, не боясь омертвления души, хохочи, презрев нагноение чистых членов, и веселись, пиная камни отчаянья! И еще...
ну и пусть. Все что надо-увижу. Хотя теперь домой над забежать, а то на учебе без очков будет весьма и весьма погано. Очкарег 0-0. Как попугай из мультика "Боцман и попугай", тока он там с очками-лупами вышел. Да и не сказать, что я по стеночке хожу 