кровь пьют руками
...Она долго ковыряла стену вилкой и ложкой, вытаскивая из-под желтой пластиковой крышки на свет божий яркий разноцветный жгут.
"Милый мой мальчик,-говорила она про себя.-Не отвечай мне, не надо. Потому что если ты ответишь мне, то станешь убеждать, и я тебе поверю. А ведь это ни к чему, я уже все решила. Конечно, очень не хочется, но другого пути нет. Лучше короткое мучение, чем длинный, унизительный путь к предательству. Ведь если я не осуществлю это сейчас, они влезут в мою душу, испоганят тело, и я перестану быть собой, а буду другая "я", корчащаяся и молящая о пощаде. Ведь это неминуемый путь. Не в моей власти выбрать тот или другой. Помнишь, как ты учил меня водить мобиль? У меня никак не получалось-все время он хотел соскочить куда-то на обочину, я так не хотела этого, а он все рвался туда. Если бы не ты, тем бы, наверное, и кончилось. Сейчас совсем другое-жизнь тянет меня вперед,руль жестко закреплен, а мне надо свалиться в кювет, глубокий кювет, чтобы не выбраться. Они уверяют, что впереди ровная дорога, но я не так глупа-я не верю. Сейчас у меня последний шанс, пока они еще надеются на сотрудничество. Скоро за мной придут, сделают укол, чтобы я впала в полудремотное состояние, они говорят, что при этом вродебы улучшается связь с человеком-приемником. Знай, милый Браст, я тебя очень люблю, даже больше, чем раньше, когда ты был рядом. А тогда я тебя недостаточно любила, я должна была тебя никуда не пускать, спрятать от этой проклятой армии, защитить от всего этого, ведь все это обман, весь этот долг перед родиной, надо было просто спрятаться, спрятаться вместе с тобой. Неужели нам бы стало хуже, чем сейчас, когда мы разделены тысячекилометровым изгибом планеты. Вот и придется мне теперь расплачиваться за тогдашнюю наивность и нерешительность. Прощай, Браст. Прощай, а то я так буду говорить и говорить, сама себя останавливая. И ничего не успею. Ведь если они найдут меня сразу, то могут что-то предпринять, у них тут полно медицинской техники. Нужно еще успеть остыть. Как страшно об этом думать. Не хочу. Целую тебя мысленно. Вспоминай меня чаще".
Маарми осторожно оголила провода. Теперь оно было окончательно готово к применению-страшное орудие убийства. Нужно только взяться одновременно за две фазы, взяться мнгновенно и крепко, а потом руки сами не отпустят,надо будет только единственное - не закричать. Она постарается, иначе все зря. Пятьсот вольт, двести герц - стандартная бытовая сеть Эйрарбии. До окончания выделенного ей срока еще час - она успеет превратиться в обгоревшую головешку, такую страшную, что они сами испугаются, когда найдут ее...
...Браст не мог сидеть на месте, он взял вибротесак и начал углубляться в джунгли в сторону моря...Он подумал о Сименсе. Сименс с ним не пошел. Видимо, сейчас он уже вылакал свою флягу со спиртом, выданную полковником авансом, как бы в нагрузку к будущему позолоченному бюсту на аллее Героев. Нализаться перед лицом смерти Браст считал морально неправильным. Он, спотыкаясь, брел по течению ручья. Теперь ему казалось, что все последние месяцы, только не сейчас, его жизнь освещало что-то светлое, необыкновенное. Он не мог четко выразить, что именно, но чувствовал это. и еще он не верил в скорый конец, не могло так быть после всего пережитого, после этих бесконечных опасностей. Он вспомнил Маарми, даже не вспомнил, краем мысли он всегда держал ее образ наготове, а тпе, переключил внимание полностью на нее. Волшебный телепатический канал не устанавливался, и в этом не были виноваты крики неизвестных тварей наверху, сломалось что-то внутри. Он не слышал ее, какие-то биоструны в мозгу не могли настроиться. Может, все это ему только казалось, но с такой же вероятностью и все окружающее, возможно, было лишь порождением больного мозга.
Затем, еще не видя моря, он ощутил его близость. Доселе незаметный шум ветра и волн заглушил голоса леса.
Первое, что он узрел, оглядев морскую гладь с высокого крутого берега, был бесшумно парящий над водой десантный бронекатер противника на воздушной подушке. Из его люка неиссякаемым потоком, по нескольку человек зараз, выпрыгивали "морские львы" - отборные гвардейцы брашей.
Браст залег, снял с плеча игломет и прицелился. Для его оружия расстояние было предельным, и имело смысл чуточку подождать. Он обевел взглядом окресности. С четырех направлений, казалось, прямо на него, неслись голубые силуэты боевых геликоптеров.
"Все-таки решили брать в плен, - подумал Браст. - Варкиройт перехитрил их". Он прикрыл глаза, затем опомнился, понял, что находится не на стрельбище, и начал без всякой надежды обшаривать карманы. Он знал: гранаты нет, но все-таки, лежа на боку, ощупал все закоулки одежды. "Идиот! На праздник собрался, а не на войну",-клял он себя, но это ничего не меняло. Он не собирался попадать в плен живьем из принципа, и, кроме того, он прекрасно ориентировался в современном пыточном арсенале.
"Морские львы" лезли вверх, как муравьи. Он разглядывал их обмазанные краской лица, защитные очки и оружие. Это не походило на иглометы - что-то совсем новенькое, наверное, только что из конструкторских бюро. Браст выбрал ближнюю группу солдат на склоне и открыл огонь. Отдачи практически небыло. Люди попадали, он не мог определить, убил он кого-нибудь или они просто залегли. Он скорее почувствовал, чем увидел десятки наведенных на него стволов. Опустив глаза, Браст спокойно вынул из запасной обоймы смертельную мелкокалиберную иглу с начинкой бинарного яда. Прежде чем неизвестное оружие брашей начало стричь растительность над его головой, он вколол в ладонь тоненькую острую смерть.
Его глаза остекленели, но мозг еще жил, хотя перестал получать внешнюю информацию, когда морпехи, перевернув его тело, углубились в сельву, а ракетометы корабля и геликоптеров выпустили первые заряды. Одновременно с этим за линией водного горизонта родилось ослепляющее сияние. Белый шар съел все тени и вознесся в невидимую за облаками высь, таща за собой бесшумную мантию вывороченного наизнанку острова Мадогос. Это было концом базы "Возмездие", концом холодной и началом долго откладываемой горячей войны на планете...
"Милый мой мальчик,-говорила она про себя.-Не отвечай мне, не надо. Потому что если ты ответишь мне, то станешь убеждать, и я тебе поверю. А ведь это ни к чему, я уже все решила. Конечно, очень не хочется, но другого пути нет. Лучше короткое мучение, чем длинный, унизительный путь к предательству. Ведь если я не осуществлю это сейчас, они влезут в мою душу, испоганят тело, и я перестану быть собой, а буду другая "я", корчащаяся и молящая о пощаде. Ведь это неминуемый путь. Не в моей власти выбрать тот или другой. Помнишь, как ты учил меня водить мобиль? У меня никак не получалось-все время он хотел соскочить куда-то на обочину, я так не хотела этого, а он все рвался туда. Если бы не ты, тем бы, наверное, и кончилось. Сейчас совсем другое-жизнь тянет меня вперед,руль жестко закреплен, а мне надо свалиться в кювет, глубокий кювет, чтобы не выбраться. Они уверяют, что впереди ровная дорога, но я не так глупа-я не верю. Сейчас у меня последний шанс, пока они еще надеются на сотрудничество. Скоро за мной придут, сделают укол, чтобы я впала в полудремотное состояние, они говорят, что при этом вродебы улучшается связь с человеком-приемником. Знай, милый Браст, я тебя очень люблю, даже больше, чем раньше, когда ты был рядом. А тогда я тебя недостаточно любила, я должна была тебя никуда не пускать, спрятать от этой проклятой армии, защитить от всего этого, ведь все это обман, весь этот долг перед родиной, надо было просто спрятаться, спрятаться вместе с тобой. Неужели нам бы стало хуже, чем сейчас, когда мы разделены тысячекилометровым изгибом планеты. Вот и придется мне теперь расплачиваться за тогдашнюю наивность и нерешительность. Прощай, Браст. Прощай, а то я так буду говорить и говорить, сама себя останавливая. И ничего не успею. Ведь если они найдут меня сразу, то могут что-то предпринять, у них тут полно медицинской техники. Нужно еще успеть остыть. Как страшно об этом думать. Не хочу. Целую тебя мысленно. Вспоминай меня чаще".
Маарми осторожно оголила провода. Теперь оно было окончательно готово к применению-страшное орудие убийства. Нужно только взяться одновременно за две фазы, взяться мнгновенно и крепко, а потом руки сами не отпустят,надо будет только единственное - не закричать. Она постарается, иначе все зря. Пятьсот вольт, двести герц - стандартная бытовая сеть Эйрарбии. До окончания выделенного ей срока еще час - она успеет превратиться в обгоревшую головешку, такую страшную, что они сами испугаются, когда найдут ее...
...Браст не мог сидеть на месте, он взял вибротесак и начал углубляться в джунгли в сторону моря...Он подумал о Сименсе. Сименс с ним не пошел. Видимо, сейчас он уже вылакал свою флягу со спиртом, выданную полковником авансом, как бы в нагрузку к будущему позолоченному бюсту на аллее Героев. Нализаться перед лицом смерти Браст считал морально неправильным. Он, спотыкаясь, брел по течению ручья. Теперь ему казалось, что все последние месяцы, только не сейчас, его жизнь освещало что-то светлое, необыкновенное. Он не мог четко выразить, что именно, но чувствовал это. и еще он не верил в скорый конец, не могло так быть после всего пережитого, после этих бесконечных опасностей. Он вспомнил Маарми, даже не вспомнил, краем мысли он всегда держал ее образ наготове, а тпе, переключил внимание полностью на нее. Волшебный телепатический канал не устанавливался, и в этом не были виноваты крики неизвестных тварей наверху, сломалось что-то внутри. Он не слышал ее, какие-то биоструны в мозгу не могли настроиться. Может, все это ему только казалось, но с такой же вероятностью и все окружающее, возможно, было лишь порождением больного мозга.
Затем, еще не видя моря, он ощутил его близость. Доселе незаметный шум ветра и волн заглушил голоса леса.
Первое, что он узрел, оглядев морскую гладь с высокого крутого берега, был бесшумно парящий над водой десантный бронекатер противника на воздушной подушке. Из его люка неиссякаемым потоком, по нескольку человек зараз, выпрыгивали "морские львы" - отборные гвардейцы брашей.
Браст залег, снял с плеча игломет и прицелился. Для его оружия расстояние было предельным, и имело смысл чуточку подождать. Он обевел взглядом окресности. С четырех направлений, казалось, прямо на него, неслись голубые силуэты боевых геликоптеров.
"Все-таки решили брать в плен, - подумал Браст. - Варкиройт перехитрил их". Он прикрыл глаза, затем опомнился, понял, что находится не на стрельбище, и начал без всякой надежды обшаривать карманы. Он знал: гранаты нет, но все-таки, лежа на боку, ощупал все закоулки одежды. "Идиот! На праздник собрался, а не на войну",-клял он себя, но это ничего не меняло. Он не собирался попадать в плен живьем из принципа, и, кроме того, он прекрасно ориентировался в современном пыточном арсенале.
"Морские львы" лезли вверх, как муравьи. Он разглядывал их обмазанные краской лица, защитные очки и оружие. Это не походило на иглометы - что-то совсем новенькое, наверное, только что из конструкторских бюро. Браст выбрал ближнюю группу солдат на склоне и открыл огонь. Отдачи практически небыло. Люди попадали, он не мог определить, убил он кого-нибудь или они просто залегли. Он скорее почувствовал, чем увидел десятки наведенных на него стволов. Опустив глаза, Браст спокойно вынул из запасной обоймы смертельную мелкокалиберную иглу с начинкой бинарного яда. Прежде чем неизвестное оружие брашей начало стричь растительность над его головой, он вколол в ладонь тоненькую острую смерть.
Его глаза остекленели, но мозг еще жил, хотя перестал получать внешнюю информацию, когда морпехи, перевернув его тело, углубились в сельву, а ракетометы корабля и геликоптеров выпустили первые заряды. Одновременно с этим за линией водного горизонта родилось ослепляющее сияние. Белый шар съел все тени и вознесся в невидимую за облаками высь, таща за собой бесшумную мантию вывороченного наизнанку острова Мадогос. Это было концом базы "Возмездие", концом холодной и началом долго откладываемой горячей войны на планете...